Среди наших коллег врачей и психологов многие являются мамами, проведшими или проводящими сейчас долгие и бессонные ночи над кроватками своих малышей. Ими, нашими коллегами – матерями избранна не только весьма ответственная профессиональная стезя, но и великий путь материнства. Надеемся, что приведенный ниже материал поможет нашим коллегам – мамам на поприще их родительских забот.

В настоящее время в различных источниках часто появляются данные, освещающие оздоравливающее воздействие песенных и сказочных текстов на психику ребенка. По нашему мнению наиболее доступным, информативным и полезным по сути обозначенной проблемы является сайт «Баюшки.ру» (http://bayushki.ru/). Переоценить значение полноценного сна для ребенка или матери невозможно. В этой связи в контексте вопросов, рассматриваемых в статье, мы попытаемся обобщить практические представления о воздействии текстов колыбельных песен с точки зрения различных авторов филологов, врачей, психологов, педагогов, поэтов и дополнить их мнения собственными данными с позиций физиологии восприятия или кода речи.

В преамбуле к своей статье «Код «Баюн»« (2006) Степан Кривошеев пишет: «Колыбельные песни являются не только кодом, призванным донести до младенца жизненно важный объем информации, но и универсальным терапевтическим средством, определяющим здоровье ребенка на всю оставшуюся жизнь» (20).

Обосновывая свою позицию, он приводит данные об исследованиях, проведенных под руководством доктора филологических наук, профессора Ирины Карабулатовой на базе детской поликлиники областной клинической больницы №2 города Тюмени, в процессе которых будущих и уже состоявшихся родителей учили, какие колыбельные и как часто нужно петь своим детям.

В публикуемом С. Кривошеевым материале указывается: «Параллельно медиками отслеживалась динамика заболеваемости детей первого года жизни до эксперимента и в ходе него. Вот какие показатели были выявлены. Если в 2001 году пневмония была зарегистрирована у 17,6 процента детей в возрасте от 0 до 12 месяцев, то в 2003м – у 12,9, диарея – соответственно у 5,7 и 2,8, анемия – у 107,1 и 69,4 процента».

Комментируя эти данные, следует заметить, что в данном случае их следует оценивать, прежде всего, с принятых в доказательной медицине позиций, т.е. явились ли приведенные показатели снижения детской заболеваемости случайностью или это закономерное явление? Например, по приведенным выше долям заболеваемости пневмонией и диареей для принятого в медицине и биологии 95% доказательства альтернативной гипотезы или для обоснования утверждения о закономерности снижения заболеваемости необходима выборка наблюдений порядка 400 обращений за один год.

Относясь с большим уважением к руководителю, материалам исследований, а так же к автору статьи, мы намерены подтвердить правильность высказанных ими позиций в междисциплинарном контексте, обосновано полагая, что крупная детская поликлиника областной клинической больницы обладает достаточным объемом обращаемости, а, следовательно, и возможностями для формирования репрезентативной (количественно достаточной) выборки наблюдений.

Расценивая эти материалы исследований, в качестве доказательных данных, приведем сделанные медиками в результате эксперимента важные выводы о положительном воздействии колыбельных на состояние детей: «…Особо специалисты рекомендуют петь их детям с перинатальной энцефалопатией (нарушения функции или структуры головного мозга), сопровождающейся синдромом общего угнетения, с нарушением ритма дыхания, с тенденцией к брадикардии (уменьшение частоты сердечных сокращений), с нарушениями моторики кишечника, а также рожденным раньше срока и с малым весом. Доказано также, что уникальная ритмика колыбельной песни может служить профилактическим средством двигательных и речевых расстройств (тиков, заикания, нарушений координации, моторных стереотипов)».

Остановимся на рекомендациях специалистов, приводимых С. Кривошеевым в рассматриваемой статье: «…исполнять колыбельные нужно 2–3 раза в день сразу после кормления, а продолжительность каждой песни должна составлять около 10 минут. Это не значит, что нужно специально подбирать какие-то длинные заунывные песни, просто одну и ту же колыбельную можно петь по кругу несколько раз». И далее: «Пение колыбельной преследует единственную цель – усыпить ребенка, поэтому мелодия используется однообразная, зачастую монотонная. При этом вовсе не обязательно обладать отменным голосом или безупречным слухом. Ребенок все равно реагирует прежде всего на тембр голоса, на мягкость исполнения, лиричность звучания, и по большому счету ему все равно, кто поет для него колыбельную – мама, папа, бабушка или дедушка. Главное – чтобы от души».

Очень красочно и гротескно в этом контексте о колыбельных песнях повествует Федерико Гарсиа Лорка (1898–1936) – испанский поэт и драматург: «И временами мать проводит настоящее сражение, которое кончается шлепками, ревом и, в конце концов, сном. Заметьте, что новорожденному почти никогда колыбельных не поют. Новорожденного развлекают каким-нибудь простейшим мелодическим рисунком без слов, уделяя, зато гораздо больше внимания физическому ритму, покачиванию. Колыбельной нужен слушатель, который с пониманием следит за развитием действия, может увлечься сюжетом, персонажем, картиной, развертываемой в песне. Петь со словами начинают ребенку, который уже ходит, учится говорить, знает смысл слов и очень часто поет сам.

В моменты паузы при пении между ребенком и матерью устанавливаются связи тончайшего характера: ребенок всегда наготове отвергнуть текст или перебить слишком монотонный ритм; мать, чувствуя на себе пристальное внимание строгого критика ее голоса, продвигается по песне с осторожностью канатоходца» (21).

К сожалению, ограниченные объемом статьи, мы не сможем более подробно останавливаться на художественных, педагогических, исторических, социальных и этнических аспектах колыбельных, в которых при более детальном рассмотрении можно увидеть, что каждый представитель из перечисленных областей со своей профессиональной точки зрения уверенно подтверждает полезное воздействие текстов данных песен.

Как правило, все авторы акцентируют свое внимание только на положительном воздействии колыбельных на психическое здоровье ребенка, что очевидно и сомнению не подлежит. Однако в процессе произнесения (пения) матерью подобных текстов у нее также возникают определенные состояния суженного сознания, включающие в себя и физиологический сон, так как большинство колыбельных обладают выраженными суггестивными свойствами и с уверенностью могут быть отнесены к классам мантр или заговоров. На доказательстве данного факта мы остановимся ниже. В этой связи возникает необходимость в индивидуальном подборе снотворных текстов (колыбельных песен) приемлемых одновременно как для матери, так и для ребенка с учетом их типов высшей нервной деятельности, степени утомления и эмоционального состояния.

Очевидно, этот подход может быть реализован только с помощью метода, позволяющего в числовых сравнимых величинах в режиме реального времени измерять и сравнивать различные тексты с точки зрения их сигнального физиологического влияния на степень торможения коры головного мозга.

В основе этого метода лежат представления о психофизиологии восприятия и воспроизведения текста с точки зрения сегментарной частотно-вероятностной структуры речевого сигнала.

Суть этих представлений заключается в том, что в процессе эволюции нервная система различных биологических видов развивалась, наращивая возможности обработки информации от ее малых объемов к большим объемам и от простых алгоритмов к сложным алгоритмам.

Мозг человека, развивался для сохранения вида в условиях окружающей природы и социума и как органическая вычислительная система обретал способность к оптимальной обработке эволюционно привычных раздражителей, воздействующих на органы чувств, к числу которых относится и речевой сигнал. Мышление является поздней из приобретенных в процессе эволюции функций, оно возникло на основе более ранних и примитивных защитных реакций нервной системы. Для выживания человека как биологического вида приоритетными относительно мышления являются сформировавшиеся ранее способности нервной системы, заключающиеся в обеспечении примитивных защитных реакций, свойственных низшим биологическим видам. Частью таких реакций является первичное декодирование сигнала, в том числе и речевого. Мозг, как вычислительная система ограничен в возможностях обработки информации, поступающей из окружающей среды.

Таким образом, отклонение любого сигнала от привычной эволюционной модели вызывает перераспределение вычислительных ресурсов коркового анализатора в интересах декодирования, в том числе и за счет более поздней функции – мышления (сознания).

Возникновение измененных состояний сознания (гипнотический транс, медитация и другие) в процессе восприятия отклоняющихся от эволюционной модели потоков речи очевидно и доказательств не требует. Установленные нами в процессе исследований рельефные различия в кодовой структуре полярных по реакциям восприятия текстов, свидетельствуют о ведущей роли нагрузок декодирования в трансформации психического состояния субъекта под воздействием речевого сигнала вплоть до возникновения физиологического сна.

Центральная нервная система располагает зонами (отделами, нейронными полями, ассоциациями нейронов), предназначенными для декодирования речи. Эти зоны специализированы по обработке различных кодов (знакобукв или звукобукв) языка. Функциональное состояние коркового анализатора в период обработки текста зависит от генотипических свойств и степени динамических нагрузок, которые испытывают эти зоны в процессе ее декодирования.

Динамические нагрузки находятся в прямой зависимости от частоты встречаемости (вероятности) различных кодов (знакобукв или звукобукв) в их общей совокупности – потоке устного или письменного текста и длине слов его составляющих. Отклонение этих параметров от эволюционной модели вызывает утомление зон декодирования, снижает функциональные способности коркового анализатора и, следовательно, влияет на степень торможения (внушаемость или возникновение сна).

Подобные процессы работы мозга нам удалось моделировать в пользовательских программных технологиях кода речи и, таким образом, получить доказательные экспериментальные данные, обосновывающие изложенные выше представления.

На страницах печати мы неоднократно останавливались на рассмотрении вопросов психофизиологии кода речи и читателю, более подробно интересующемуся данными проблемами, мы можем рекомендовать наши публикации в журнале «Психотерапия» (2006–2008) и других, а также монографию «Код речи» (2007) (1–17).

Для наиболее общей оценки физиологического воздействия текстов колыбельных песен обратимся к рис. 1, иллюстрирующему данные мониторинга речевого пространства. На вертикальной оси графика, изображенного на этом рисунке, отложены вычисленные в программной модели нагрузки декодирования, которые испытывает мозг в период восприятия речи. На горизонтальной оси показаны интервалы времени, за которые в нарастающем итоге вычисляются данные нагрузки. В качестве интервала времени нами принята условная минута, равная периоду восприятия 700 кодов речи (знакобукв или звукобукв). На оси цена деления равна половине условной минуты. В виде кривых на графике изображены усредненные профили различных классов текстов, которые отражают динамику возникающих нагрузок декодирования.

Рис. 1. Полученные в результате мониторинга типичные профили различных классов текстов по нагрузкам декодирования в сравнении с текстами колыбельных песен.

Как свидетельствуют приведенные на рисунке данные, различия по нагрузкам восприятия полярных классов текстов, например, таких как библейского и мантрального, рельефно различаются в сотни раз (!).

С учетом того, что мозг один цикл обработки информации осуществляет за период в 0,04–0,01 сек. Подобные гигантские различия в структуре речевого сигнала различных классов текстов должны существенно сказываться на общем функциональном состоянии центральной нервной системы и, прежде всего, с позиций развития охранительного торможения, то есть физиологического сна.

Для оценки размаха нагрузочных свойств колыбельных, показанного на том же рисунке, нами была использована случайная выборка из 37 текстов песен, размещенных на сайте «Баюшки.ру». Приведем их классификацию, названия и авторов.

Русские народные колыбельные песни:

«Баю-баюшки-баю, не ложися на краю…»

«Уж как сон ходил по лавке»

«Месяц взошел...».

«Ночь пришла, темноту привела…»

«А баиньки-баиньки, купим сыну валенки…»

«Баю-баю, баю-бай… Спи мой ... засыпай…»

«Спи, дитя, усни».

«Ходит сон у окон…»

«Баю-баюшки-бай-бай! Поди, бука, под сарай…»

«О бай-бай-бай! Ты, собаченька, не лай…»

«Баю-бай, баю-бай! Ты, собачка, не лай…»

«Ай, качи, качи, качи, прилетели к нам грачи…»

«Уж ты, котинька-коток, уж ты, серенький бочок..»

«Ой, люли-люлюшеньки, баиньки-баюшеньки...»

Колыбельные песни из телепередачи «Спокойной ночи малыши».

Колыбельная песня «Спи, моя радость, усни...» С. Свириденко, В. Моцарт.

Колыбельная песня «Спят усталые игрушки...» З. Петрова, А. Островский

Авторские колыбельные песни:

Колыбельная песня М.Ю. Лермонтов

Колыбельная песня А. Блок

Колыбельная песня К. Бальмонт

Колыбельная песня В. Брюсов

«Вечерняя заря весною» Л. Модзалевский

«Вечерний хоровод» С. Черный

«Колыбельная песенка» М. Пожарова

«Сон приходит на порог» В. Лебедев-Кумач

Колыбельная песня Г. Галина

«Ребенку» Ладыжевский

«Баю-баюшки-баю…» Л. Мей

«Спать пора» П. Воронько

Колыбельные песни из кинофильмов и мультфильмов:

Колыбельная Светланы (из кинофильма «Гусарская баллада») Т. Хренников, А. Гладков

Колыбельная Медведицы (Колыбельная Умки) (из мультипликационного фильма «Умка») Е. Крылатов, Ю. Яковлев

Колыбельная песня «Сон приходит на порог» (из кинофильма «Цирк») Музыка И. Дунаевского, слова В. Лебедева-Кумача.

Колыбельная песенка «Ни дождика, ни снега…» («Песня звездочета» из кинофильма Красная Шапочка») Ю. Ким

Колыбельная песня «На тенистой улице мой дом» (из кинофильма «По главной улице с оркестром») Слова: Г. Поженян, музыка П. Тодоровский

Колыбельная песня «Тишину стерегут фонари» (из кинофильма «Фантазии Веснухина») А. Зацепин, Л. Дербенев

Колыбельная песня «За печкой поет сверчок» (Из телефильма «Долгая дорога в дюнах») Слова: Аспазии, музыка: Р. Паулюса

Колыбельная песня «Над лесною спаленкой» (из кинофильма «Человек родился»)

Колыбельная «Голубые глазки» (из кинофильма «Бедная Маша») Музыка: А. Журбина, слова: Ю. Энтина

Для физиологической оценки размаха нагрузок декодирования перечисленных колыбельных все они были реконструированы (скопированы в один текст) до равномерного объема равного 2–3 условным минутам восприятия (1400–2100 кодов). Обработка полученных таким образом текстов осуществлялась в пользовательских версиях программ диагностики нагрузок кода речи 4.0 и 5.0.

В результате проведенного исследования удалось установить, что показатель максимальной нагрузки декодирования по каждому из перечисленных текстов находился в пределах от 40 до 440 баллов, эти данные с достаточной степенью уверенности позволяют отнести колыбельные песни к классам мантральных или заговорных текстов (рис. 1). Все исследованные произведения обнаружили высокие суггестивные свойства, обладая индексом суггестивности равным 10 баллам. В данном случае следует пояснить, что обычный текст характеризуется величиной этого индекса в пределах 0–3, а максимально возможный показатель достигает 16 баллов.

Возвращаясь к статье С. Кривошеева, находим подтверждение изложенной позиции: «Исследователи отмечают еще один интересный момент: колыбельная песня близка старинным народным заговорам, поскольку и здесь, и там имеют место особый тип исполнения, схожая структура, магические элементы. Ведь не секрет, что многие колыбельные песни сохранили языческие таинственные образы – Дремы, Буки, кота, серого волка. Кстати, проверка одного из древних заговоров от сглаза по программе «Словодел» выявила, что его прочтение вызывает у ребенка состояние сонливости, эйфории, глубокого покоя и наслаждения. То есть вызывает практически те же ассоциации, что и колыбельная. И в связи с этим специалисты считают, что колыбельная песня осмысливается часто не только как заклинание с целью дать ребенку сон и рост в настоящий момент, богатство и здоровье в будущем, но и как знахарский текст, имеющий целью поправить здоровье ребенка в том случае, если он болен, или как оберег от чужого негативного воздействия. И потому специалисты советуют родителям: «Творите своего ребенка, как творят искусники, волшебники и маги. Пойте колыбельные песни, которые обязательно помогут ему стать сильным, умным, красивым, удачливым» (20).

Раскрывая доказательный аспект воздействия колыбельных песен, полученный с помощью инструментальных методов, С. Кривошеев приводит следующие данные: «Тюменские исследователи провели ряд ассоциативных экспериментов, которые должны были выявить фоносемантику текстов песен для малышей. Так, известно, например, что каждый звук соответствует определенному физическому колебанию. Когда все звуки сведены воедино, они вызывают определенные изменения в головном мозге слушающего. Таким образом, можно наблюдать, как текст той или иной песни влияет на ребенка. Данные с датчиков, прикрепленных к голове, снимаются и обрабатываются при помощи специальной программы «Словодел» на компьютере. Вся информация отображается в виде определенных цветовых спектров. Каждый цвет соответствует той или иной высоте и частоте звука. Ритмы альфа, бета, дельта и тета являются показателями того, на каких длинах волн на мозг воздействует данный текст. Например, ритмы альфа и бета – это состояние физической и умственной активности, дельта – глубокой расслабленности и сна, а тета – это измененное состояние сознания, то есть активность головного мозга» (20).

Комментируя эти данные, с точки зрения проведенных нами исследований, можно пояснить, что, выявляемые по методике «Словодел» фоносемантические особенности воздействия текстов в своей основе имеют физиологические механизмы восприятия кода речи.

В процессе собственных исследований мы сравнили разрешающие способности компьютерных речевых технологий на примере параметров текстов, полученных при обработке с помощью методик «Словодел» и «Код речи». С этой целью нами были изучены параметры обработки случайно отобранных 21 текста профессионально-деловой направленности. По методике «Словодел» мы рассматривали прогнозируемые доминирующий электроэнцефалографический ритм головного мозга и его вероятное воздействие, а по методике «Код речи» – объем текста, нагрузку декодирования и индекс суггестивности.

Прогнозирование ответных реакций на текст (в данном случае характеристик, или семантических оценок по «Словоделу») во многом зависит не только от его фоносемантики или структуры, но и от гено-фенотипических свойств личности, типа высшей нервной деятельности, функционального состояния, акцентуации характера, состояния здоровья, возраста и пр. На этом основании можно полагать, что оценки реакций на текст, предлагаемые «Словоделом» не могут быть столь однозначными на доказательной основе и во многом зависят от человеческого фактора. С учетом изложенного возникает необходимость перевода семантических критериев «Словодела» в более обобщающие – клинические, отражающие состояние сознания или вычислительные возможности мозга.

На основании данных большинства отечественных и зарубежных авторов, а также банальных бытовых наблюдений можно заключить, что в результате различных степеней утомления и опьянения трансформация (регресс) сознания (мышления) в самом общем виде проходит две последовательные фазы. Первая фаза – фаза возбуждения и, следующая за ней, вторая фаза – фаза торможения. Эти фазы характеризуется соответствующими поведенческими реакциями, что обуславливается недостаточностью (истощением) вычислительных ресурсов мозга. Однако подобная недостаточность может быть результатом восприятия нагрузочного текста (т.н. вербальный градиент сознания). Таким образом, при восприятии нагрузочного текста, следствием чего является истощение вычислительных ресурсов мозга (сознания), – в первую очередь следует ожидать появление признаков возбуждения и во вторую очередь (при достаточно сильном и длительном воздействии) – признаков торможения центральной нервной системы. Тем более, клиническая практика свидетельствует, что в различных экстремальных для сознания ситуациях поведенческие реакции индивида трансформируются по пути «заострения черт характера».

На основании изложенных рассуждений мы рассмотрели клинический аспект понимания характеристик текстов, представляемых «Словоделом» с позиций первой фазы истощения сознания – возбуждения. Для чего использовали две противоположные клинические оценки «возбуждение возможно» и «возбуждение маловероятно». Например, предлагаемую по методике «Словодел» оценку: «В наиболее жестком проявлении может провоцировать возбуждение, страх, тревогу» мы интерпретировали как – возбуждение возможно. А, такую оценку, как: «Полная синхронизация биопотенциалов. Преобладание деятельности правого полушария. Эффективное и комплексное воздействие» – мы интерпретировали как «возбуждение маловероятно».

Таким образом, все 7 выявленных при помощи методики «Словодел» позиций по 21 исследуемому тексту, нам удалось интерпретировать в клиническом контексте с достаточной степенью уверенности, исключающей их двусмысленное понимание.

Результаты статистической обработки полученных нами данных приведены в табл. 1.

Таблица 1

Данные обработки параметров текстов по методикам «Словодел» и «Код речи»

Клиническая оценка фоносеманти-ческих критериев – наличие возбуждения	Группа легких – текстов N=17			Группа высоко-нагрузочных текстов N= 4			Крит. Фишера	P<=
	f	P %	+m(p) %	f	P %	+m(p) %
Возбуждение возможно	3	20,6	9,8	4	87,5	18,6	2,67	0,01
Возбуждение маловероятно	14	79,4	9,8	0	16,7	18,6	2,41	0,02

 

Где: N – общее количество наблюдений в группе, f – частость или количество наблюдений в группе с изучаемым признаком, Р% – доля наблюдений в группе с изучаемым признаком, +m(p) % – стандартная ошибка доли, крит. Фишера – вычисленное значение U-критерия Фишера, P<= – вероятность ошибки или нулевой гипотезы (дана в долях единицы).

Принятым в медицинских исследованиях критическим (достоверным, значимым, доказательным) значением статистического критерия Фишера является величина, равная 1,96, что соответствует вероятности ошибки 5% (0,05) и менее. Полученные и приведенные в таблице 3 статистические различия превышают критическое значение в 2,5–5 раз (!) (0,05/0,02=2,5; 0,05/0.01=5), что позволяет расценивать полученные данные в качестве доказательных аргументов даже при столь малом количестве наблюдений.

Таким образом, на основе представленных данных можно обоснованно утверждать, что прогнозируемые по «Словоделу», ответные реакции на восприятие различных текстов с точки зрения клинической оценки обусловлены не только их фоносемантикой, а и степенью отклонения кодовой структуры речевого сигнала от эволюционной модели второй сигнальной системы, т.е. имеют под собой физиологическую основу. Эта основа заключается в перераспределении вычислительных ресурсов мозга с процедур анализа (сознания, мышления) на процедуры декодирования речевого сигнала в случаях его отклонении от эволюционно привычной модели. С точки зрения физиологии это объясняется классическим понятием о рефрактерности нейрона.

В тоже время, методологические подходы, предлагаемые авторами «Словодела», безусловно, целесообразны, полезны, объективны и перспективны и подлежат дальнейшей разработке на основе представлений о человеческом факторе или с позиций психофизиологии кода речи.

В пересчете на генеральную совокупность доля, прогнозирующих возбуждение текстов, в группе высоконагрузочных текстов достоверно превышает долю таковых в группе легких текстов в 4 раза (!) (соответственно 87,5+18,6 % и 20,6+9,8%). И, наоборот, доля нейтральных относительно возбуждения текстов, в группе высоконагрузочных текстов  достоверно меньше доли таковых в группе легких – нагрузочных текстов в 4 раза (!) (соответственно 16,7+18,6 % и 79,4+9,8%). Это подтверждает правомочность объяснений восприятия текстов с точки зрения физиологии восприятия речи.

Более детально изложенные позиции приведены нами в книге «Природа речи», которая выйдет в конце 2008 года. Относительно подходов, применяемых в методике «Словодел», подробнее можно узнать из книги И. Черепановой «Дом колдуньи» (2001) и из других работ (18, 19, 22, 23).

С точки зрения изложенных позиций, возвращаясь к результатам исследований текстов колыбельных песен, можно констатировать следующее.

Даже на относительно небольших выборках сравнение русских народных и прочих колыбельных песен (см. выше, соответственно 14 (№ 1–14) и 23 (№ 15–37) произведений в группе) удалось установить значительное превосходство первых по нагрузкам декодирования или снотворным качествам над вторыми.

Сравнивая средние минутные нагрузки декодирования этих групп текстов, можно утверждать, что русские народные колыбельные песни по своим снотворным качествам превосходят произведения прочих авторов более чем в 3 раза (!) и находятся в пределах 40,7±11,5 против 12,0±3,9. Эти данные соответствуют, принятому в медицине достоверному уровню (p<=0,05) и подтверждаются значением t-критерия Стьюдента 5,67, что значительно выше необходимого для доказательства при подобном количестве наблюдений критического значения – 2,03. Аналогичные данные получены нами и при использовании непараметрических критериев различия.

Лейтмотивом написания настоящей статьи является попытка дать нашим мамам-коллегам и через них, после соответствующей проверки на практике, другим мамам некоторые практические рекомендации по вербальному дозированию колыбельных. В табл. 2 приведены результаты обработки этих песен, тексты которых можно найти на сайте «Баюшки.ру» (http://bayushki.ru/).

В этой таблице все изученные песни распределены или ранжированы по суммарной нагрузке декодирования возникающей за 2-3 условных минуты восприятия от наиболее мощных по своим снотворным или нагрузочным свойствам (меньший ранговый показатель) к наименее мощным (больший ранговый показатель).

Таблица 2

Снотворные свойства колыбельных песен

Название песни, автор	Нагрузка	Ранг
«Ой, люли-люлюшеньки, баиньки-баюшеньки...»	346
«Баю-бай, баю-бай! Ты, собачка, не лай…»	307
«О бай-бай-бай! Ты, собаченька, не лай…»	305
«Баю-баю, баю-бай… Спи мой ... засыпай…»	301
«Баю-баюшки-бай-бай! Поди, бука, под сарай…»	276
«Уж как сон ходил по лавке»	218
Колыбельная песня «Тишину стерегут фонари» (из кинофильма «Фантазии Веснухина»)	213
«Ай, качи, качи, качи, прилетели к нам грачи…»	181
«Спи, дитя, усни».	178
«Баю-баюшки-баю…» Л. Мей	170
Колыбельная песня М.Ю. Лермонтов	164
«Баю-баюшки-баю, не ложися на краю…»	151
«Уж ты, котинька-коток, уж ты, серенький бочок..»	150
Колыбельная песенка. М. Пожарова	127
«А баиньки-баиньки, купим сыну валенки…»	121
«Спать пора» П. Воронько	106
Колыбельная песня «На тенистой улице мой дом» (из кинофильма «По главной улице с оркестром»)	105
Колыбельная «Голубые глазки» (из кинофильма «Бедная Маша»)	104
Колыбельная песня К. Бальмонт	99
«Ходит сон у окон…»	80
Колыбельная песня «Сон приходит на порог» (из кинофильма «Цирк»)	73
Колыбельная Медведицы (Колыбельная Умки) (из мультипликационного фильма «Умка»)	71
«Ночь пришла, темноту привела…»	69
Колыбельная песня Г. Галина	58
Колыбельная песня В. Брюсов	50
«Ребенку» Ладыжевский	48
Колыбельная песня «Над лесною спаленкой» (из кинофильма «Человек родился»)	47
Колыбельная песня «Спят усталые игрушки...»	47
«Месяц взошел...».	43
Вечерний хоровод С. Черный	41
Колыбельная Светланы (из кинофильма «Гусарская баллада»)	36
«Сон приходит на порог» В. Лебедев-Кумач	22
Колыбельная песня «За печкой поет сверчок» (Из телефильма «Долгая дорога в дюнах»)	20
Колыбельная песня «Спи, моя радость, усни...»	18
Колыбельная песня А. Блок	13
Вечерняя заря весною Л. Модзалевский	9
Колыбельная песенка «Ни дождика, ни снега…» (из кинофильма Красная Шапочка»)	5

 

По поводу показаний для предпочтения, какого-либо текста следует руководствоваться следующими представлениями:

1. Наиболее устойчивыми к нагрузкам декодирования являются сангвиники, наименее – холерики. Флегматики и меланхолики обладают средней чувствительностью. В этой связи, чем сильнее тип высшей нервной деятельности у мамы и ребенка, тем мощнее должен быть текст по своим нагрузкам декодирования.

2. Время засыпания ребенка под колыбельную песню зависит от кодовой структуры ее текста. Чем выше нагрузочные свойства, тем короче время засыпания и наоборот.

3. Период засыпания ребенка зависим от его эмоционального состояния и степени утомления. И напротив, период бодрствования матери в процессе исполнения колыбельной песни также зависим от данных факторов. В этой связи возникает необходимость индивидуального в каждом случае подбора песни с учетом того, чтобы мама не засыпала раньше малыша.

4. По мере взросления у ребенка возрастает интерес к содержанию колыбельной песни. В этой связи имеется необходимость подбора ее текста, как с позиций нагрузок декодирования, так и смысла.

В заключение иллюстрируем изложенные позиции, полученными в программе (версия 4.0) результатами компьютерного моделирования восприятия колыбельных песен в режиме реального времени.

На рис. 2 показаны профили восприятия самых мощных из изученных текстов колыбельных.

Рис. 2. Профили нагрузок декодирования и тексты наиболее мощных по снотворным свойствам колыбельных песен.

Сравнивая представленные на этом рисунке данные с рис. 1, можно увидеть, что по мощности воздействия тексты народных колыбельных песен «Ой, люли-люлюшеньки, баиньки» являются мантрами.

На рис. 3 показаны профили средних по мощности воздействия колыбельных песен «Баю-баюшки-баю, не ложися на краю…» и «Уж ты, котинька-коток, уж ты, серенький бочок…» Средняя нагрузка декодирования этих произведений более чем в два раза является меньшей, чем у колыбельных, упомянутых выше и отнесенных к группе наиболее мощных текстов. По своим суггестивным качествам эти тексты с уверенностью могут быть отнесены к категории заговорных текстов (рис. 1).

На рис. 4 показаны наименее мощные по нагрузкам декодирования профили и тексты колыбельных «Спят усталые игрушки...» и «Сон приходит на порог», однако и они по своим нагрузочным свойствам с уверенностью могут быть отнесены к классу заговоров или суггестивных текстов (рис. 1).

Таким образом, завершая рассмотрение восприятия колыбельных песен, можно утверждать, что все они являются мощными психотерапевтическими текстами, которые целесообразно использовать с учетом особенностей психофизиологии их кода речи.

Рис. 3. Профили нагрузок декодирования и тексты средних по снотворным свойствам колыбельных песен.

Рис. 4. Профили нагрузок декодирования и тексты наименее мощных по снотворным свойствам колыбельных песен.

________________________

1. Биркин А.А. Закономерности влияния частот кодов речи на функциональное состояние коркового анализатора // VII Международная конференция «Современные технологии восстановительной медицины». М.: 2004, с. 133-134.
2. Биркин А.А. Закономерности влияния частот кодов речи на функциональное состояние коркового анализатора// Международный конгресс психотерапия и консультирование личности, семьи, социума. Москва, 20-22 мая, Санкт – Петербург 23-25 мая 2004 года//Профессиональная психотерапевтическая газета № 5 (22) май-2004, с.1.
3. Биркин А.А. Вербальный градиент сознания//Вестник восстановительной медицины № 3 (13). – М.: 2005, с. 60–61
4. Биркин А.А. Филологический и физиологический аспекты психотерапии//Вестник восстановительной медицины № 4 (14) – М.: 2005, с. 35-40.
5. Биркин А.А. Вербальный градиент сознания // Медико-социальные проблемы современной России. Сб. научных статей. Липецк: ЛГПУ, 2005, часть 1, с. 17–20.
6. Биркин А.А. Введение в психофизиологию кода речи//Профессиональная психотерапевтическая газета № 7 июль, 2006.
7. Биркин А.А. Психофизиологические аспекты нагрузок кода речи// IX Международная конференция «Современные технологии восстановительной медицины». М., 2006, с. 699–700.
8. Биркин А.А. Введение в физиологию психотерапевтических методов // Психотерапия №6 (42) – М., 2006, с. 20–22.
9. Биркин А.А. Психофизиология кода речи. Теоретические основы // Психотерапия №7 (43) – М., 2006, с. 15–19.
10. Биркин А.А. Эволюционные модели русского кода речи//Психотерапия №8 (44) – М.: 2006, с. 12–15.
11. Биркин А.А. Программные продукты диагностики нагрузок кода речи // Психотерапия №9 (45) – М., 2006.
12. Биркин А.А. Экспериментальное подтверждение нагрузок декодирования речевого сигнала // Психотерапия №10 (46) – М., 2006.
13. Биркин А.А. Особенности кода речи психотерапевтических текстов // Психотерапия №11 (47) – М., 2006.
14. Биркин А.А. Суггестивность и некоторые исторические аспекты эволюции кода речи // Психотерапия №12 (48). – М., 2006.
15. Биркин А.А. Сколько лет человечество читает?//Психотерапия №3 (51). – М., 2007. с. 45-48
16. Биркин А.А.Код речи / Гиппократ. – СПб., 2007, 407 с. (монография).
17. Биркин А.А. Сколько лет человечество читает? // Вопросы ментальной медицины и экологии. – Том 13. – № 2. – М.-Павлодар. – 2007. – С. 93–97
18. Трушников В.А. Программные технологии оценки воздействия речи на человека // IX Международная конференция «Современные технологии восстановительной медицины». – М., 2006, с. 701–702.
19. Кеслер Е. Компьютер против копирайтера // Индустрия рекламы. – № 10 (133) – май 2007 – С. 32–35.
20. Кривошеев С. Код «Баюн» [Электронный ресурс]//
21. Лорка Ф.Г. Колыбельные песни [Электронный ресурс] // www.bayushki.ru/lullaby_lorka.htm
22. Черепанова И.Ю. Дом колдуньи. Язык творческого Бессознательного. – М.: «КСП+», 2001.
23. IX Международная конференция Асвомед-2006 «Высокие технологии восстановительной медицины. Профессиональное долголетие и качество жизни». Итоговый пресс-релиз // Вестник восстановительной медицины № 3 (17). ­– М., 2006, с. 53–56

Биркин Алексей Александрович,
кандидат медицинских наук, Действительный член Европейской академии естественных наук им.Лейбница (Германия)

Выходные данные статьи:
Биркин А.А. Какую колыбельную спеть? // Филологическая наука и школа: диалог и сотрудничество. Коллективная монография по материалам научно-методической конференции. – М: МИОО, 2009, с.361–380.