КАКОЙ ДОЛЖНА БЫТЬ ИЛЛЮСТРАЦИЯ В ДЕТСКОЙ КНИГЕ?
Консультирует Татьяна Геннадиевна Рик
(детский писатель, иллюстратор, автор занимательных учебников по русскому языку)
Как иллюстрация в книге может помочь ребенку в понимании текста?
Лев Алексеевич Токмаков сказал мне однажды: «Художник делает книге глаза». Да, какой ребенок книжку увидел в раннем возрасте, такой она и станет для него на всю жизнь. Дети книг без картинок не любят. Яркость жизни, сочность красок, выразительные лица героев — то, к чему они тянутся. В подростковом возрасте уже начинают восприниматься и черно-белые иллюстрации, графика одной линией.
Иллюстрация — это целый мир. И хочется, чтобы он был прекрасным, драгоценным для ребенка.
Художники могут очень по-разному видеть и изображать книгу. Именно в этом и ценность хороших иллюстраций — в собственной авторской трактовке.
Интересно сравнивать разных художников. Мы с моими учениками на моих
скайп-уроках иногда это делаем.
На уроке мы с ребятами сравнивали, как рисовали «Буратино» Леонид Владимирский, Аминадав Каневский и Александр Кошкин. Совсем разный подход! Или «Путешествие голубой стрелы» Джанни Родари рисовали тоже мой любимый Владимирский и Хосе Санча. Причем в детстве у меня была книжка именно с этими рисунками, такими... немного для русских детей непривычными, чуть стилизованными. Но как же я их любила! Вместе с удивительной историей игрушек, конечно!
Какой должна быть иллюстрация, чтобы она стала помощницей для ребенка?
Живой, талантливой, интересной.
Раньше художники много времени проводили в библиотеках — искали, как должен быть одет герой, добивались точности костюма. Если вспомнить все того же Буратино, то именно Леонид Викторович Владимирский придумал для него полосатый колпачок, который так популярен теперь. Ведь в описании у Алексея Толстого у Буратино — белый колпачок, сделанный из белого носка папы Карло. Именно так он нарисован Каневским. А Владимирский решил, что белый — это никакой, отсутствие цвета. Но ведь носки тогда носили и полосатые. Так появился знаменитый колпачок в красную полоску!
Лев Токмаков неоднократно перерисовывал, например, книгу «Карусель», когда она переиздавалась — чтобы герои выглядели современно. Ведь менялись и стили в иллюстрации, и одежда, которую носили дети.
Ну, например, в моей книжке девочка-осинка одета в чулочки. Хотя я чулочков уже не застала — к тому времени появились колготки. И в следующем переиздании книжки на осинке — колготки и курточка, модная в 80-е годы. Вообще Лев Алексеевич делал к своим книгам множество рисунков и набросков, переделывал, чтобы добиться точности замысла. Мне посчастливилось гостить у него в мастерской и видеть эти работы.
Бывает, художник подолгу ищет внешность персонажа. Чтобы читатель сказал: «Похож!» Л.Владимирский рассказывал мне, как не мог придумать Урфина Джюса из повести Александра Волкова «Урфин Джюс и его деревянные солдаты». И вот однажды в метро увидел угрюмого дядьку с лохматыми бровями. Таким и стал Урфин. Великаншу Арахну Леонид Викторович нарисовал со своей соседки по коммуналке. Показал ей, спросил, не похожа ли на кого. «На соседку из 45 квартиры! – фыркнула та. – Такая же противная!»
Долго думал Владимирский, как нарисовать Людмилу. «Руслан и Людмила» – одна из самых важных для него работ. Присматривался к встречным девушкам. Этим вызвал подозрение вожатых пионерского лагеря: ходит какой-то дядька, в лица девочкам заглядывает... Потом все-таки взял за основу портрет Натальи Николаевны Гончаровой. Решил: раз Пушкин полюбил ее и взял в жены, и Руслан должен был полюбить именно такую.
Может ли иллюстрация помешать восприятию книги? Какой не должна быть иллюстрация для детей?
Может помешать, если не соответствует стилю текста и возрасту детей. Иллюстрация для детей не должна быть жестокой, страшной, пошлой, глупой. Не должна уводить детей от текста, если этот текст хороший.
Справедливости ради я должна сказать, что знаю случаи, когда посредственный текст был вытянут удачными иллюстрациями.
Надо ли привлекать ребенка к рисованию во время или после прочтения книги?
Я не думаю, что это так уж обязательно. Потому что у ребенка во время чтения или прослушивания текста рисуется картинка в голове, в воображении. И это прекрасно! А перенести этот образ на бумагу маленькому ребенку совсем не всегда удается. От этого — огорчения, разочарования...
Но я и не против такого рисования! Сама я очень это любила! И никто меня так уж особенно к этому не привлекал. Мне самой хотелось показать людям тот мир, который возник в моем мозгу. Но родитель, конечно, может предложить нарисовать услышанное — подбросить бумагу, карандаши, краски, фломастеры...
Ирина Токмакова в свои сказки (например, «Аля, Кляксич и буква А») закладывает творчество ребенка: нарисовать бублики, елочки, палочки, чтобы помочь героям. В ваших занимательных учебниках ведется такая же обучающая игра. Почему важно привлечь ребенка к сотворчеству с автором?
Если книга обучающая, то важно создать для ребенка мотивацию к выполнению задания — помочь кому-то из героев, выручить из беды, досочинить сказку и т. д. Зажечь ребенка творчеством, я думаю, очень важно. Только творческий, креативный человек способен к созданию нового, свежего, интересного. Школа порой забивает способность нешаблонно мыслить, сочинять... А в своих книжках и на своих уроках я стараюсь наоборот раскачать фантазию, вывести ребенка за границы привычного. (Я даже задумала организовать в интернете свою школу, которую так и назову — «Творческий огонь».) Ну а в книжках моих иллюстрация помогает достигнуть этой цели — дать творческий импульс, «волшебный пинок» ☺
Как могут родители организовать такое сотворчество по другим книгам? И надо ли это делать?
Тут трудно однозначно ответить. Если родитель в своем педагогическом порыве будет думать, что после прочтения нужно обязательно ответить на вопросы по тексту или составить какой-нибудь план, то это не будет творчеством и только отвратит ребенка от чтения. Тут уж лучше просто почитать книгу и все. Не мешать детской фантазии. Не портить впечатления. Но если родитель способен сам впасть в детство — побеситься, подурачиться и придумать веселую игру (или — как сейчас стало популярно — квест), тогда — конечно! Будет здорово!